Ричард Аведон: Просто лучший

Ричард Аведон получил свое первое задание от Harper’s Bazaar в 1944 году, когда ему был 21 год. В течение следующих шести десятилетий его репортажи о моде, славе и культурных революциях создавали несравненную иконографию. На протяжении многих лет его работы получали признание на масштабных музейных ретроспективах, причем настолько, что можно было ожидать, что столетие со дня его рождения, отмечаемое 15 мая, вызовет массовый всплеск интереса со стороны таких учреждений, как музей Метрополитен в Нью-Йорке.

Метрополитен и десятки других учреждений в США отметили годовщину по-своему скромно: совместная инициатива называлась “Аведон по всей Америке», и в день его рождения фонд Аведона опубликовал потрясающее видео, на котором Дик исполняет твист (довольно неуместный в гламурном гимне T. Rex 70-х годов»Рожденный для буги”) на его первой персональной выставке в здании искусств и промышленности Смитсоновского института в ноябре 1962 года.

Но именно Ларри Гагосяну, нью-йоркскому галеристу Avedon, выпала честь по-настоящему прославить жизнь и творчество человека, чьи визуальные достижения конца 20-го века повлияют на то, какими мы будем в будущем. “Мифология повседневности” - так Хлоя Севиньи охарактеризовала творчество Аведон.

Только на этой неделе портрет Тины Тернер в слезах, созданный Аведон после ее смерти, вновь появился в печати, став, возможно, окончательным свидетельством ее яркости. Подход Гагосяна был разумным. Вместо подборки фотографий, которые мы так хорошо знаем, сокураторы Дерек Бласберг и Лора Аведон, невестка Дика и глава его фонда, отобрали людей - дизайнеров, моделей, художников, музыкантов, писателей, друзей и коллег, всего более 150 человек - и назначили цену каждому. каждый из них выбирал один-единственный снимок, который выражал бы их связь с фотографом или привязанность к нему, или прояснял то, что они считали его гениальным.

Вот как “Аведон 100″? выставка стала культурной сенсацией весны в Нью-Йорке, а в ночь ее открытия мир искусства уже давно не видел ничего подобного, отчасти благодаря потрясающей адресной книге Бласберга. Концепция также вызвала своего рода игру на вечеринках. Кто что выбрал? В основе всего этого психология! Ну, во-первых, были люди, которые выбирали свои портреты, например, Том Форд и Хилари Клинтон. Я имею в виду, а вы бы сделали это, если бы Ричард Аведон вас сфотографировал? Как и модели, которые работали с ним: Пэт Кливленд, Клаудия Шиффер, Лорен Хаттон (появившаяся на премьере в рыбацкой шляпе, которую она носила на снимке 70-х, который она выбрала) и Линда Евангелиста, которая выбрала простой, но совершенно восхитительный снимок головы из старой рекламы Versace. Конечно, картины, которые мы так хорошо знаем, неизбежно попали на выставку Гагосяна.

Такова природа культового изображения. Оно всегда находит отклик у всех людей. Итак, кто же выбрал самые известные картины Аведона? Франсуа Пино выбрал портрет Мэрилин Монро 1957 года, так называемую “Печальную Мэрилин”, которая с течением времени приобретает впечатляющее предвидение. Марта Ортега Перес, неисполнительный председатель модной империи Inditex (точнее, Zara), выбрала для фотосессии Harper’s Bazaar в сентябре 1955 года “Довиму со слонами”, возможно, самый популярный модный образ в истории. Неудивительно, что Стелле Маккартни понравился психоделический тетраптих «Битлз» Аведона. Серия фотографий Аведона 1962 года с моделью Сьюзи Паркер и режиссером Майком Николсом, воспроизводящих неистовое взаимодействие Элизабет Тейлор и Ричарда Бертона с папарацци, - моя любимая фотосессия в стиле фэшн, — была отобрана фотографом Итаном Джеймсом Грином, который назвал ее «рождением повествования» в модной редакции.

И Бласберг остановил свой выбор на триптихе Энди Уорхола работы Аведона 1969 года с обнаженными суперзвездами фабрики. Впервые Бласберг увидел это в своем родном городе Сент-Луисе, штат Миссури, где пенисы, кожаные куртки и велосипедные ботинки стали ракетным топливом для воображения американского подростка среднего возраста.

Как вы собираетесь удержать их на ферме после того, как они увидят фабрику? Узнав, сколько труда было вложено в, казалось бы, простую композицию триптиха — “Девять месяцев, множество снимков и тщательные решения по подбору актеров и композиции”, — Бласберг, несомненно, по достоинству оценил Avedon. Но он также связан с ощущением гей-сообщества, семьи, которую вы создаете для себя.

Аведон несколько раз возвращался к идее семьи, наиболее известной из которых стала публикация в 1976 году портфолио для журнала Rolling Stone под названием «Семья» (выбранная для «Аведон 100» писательницей и сотрудницей Ренатой Адлер). Это была фоторепортаж об американском политическом истеблишменте через два года после Уотергейтской трагедии, приведшей к отставке Ричарда Никсона: Джордж Буш - глава ЦРУ, Рональд Рейган - губернатор Калифорнии, пара Кеннеди, вы понимаете, о чем идет речь. “Если бы Ричард Аведон не был таким замечательным фотографом, он мог бы стать потрясающим агентом по подбору актеров”, - говорит Бласберг. “У него был настоящий нюх на людей”.

Один из семейных портретов занимает достойное место на выставке, посвященной столетию Аведона, в лондонской галерее Hamiltons.

Это портрет величественной матриарх Роуз Кеннеди, напечатанный в редком большом размере. На противоположной стене висит портрет Жаклин Кеннеди 1958 года. Рядом с ним - фотография Глории Вандербильт 1953 года. Эта же фотография стоит на приставном столике рядом с фотографией своей матери, которую Андерсон Купер выбрал для выставки Гагосян. Подобные совпадения — не считая искусного оформления выставки — свидетельствуют о тонкостях взаимодействия Аведона со всеми слоями общества. Как и редко встречающиеся фотографии Хэмилтона с бала для игры в черный котильон в Новом Орлеане в 1963 году, которые косвенно свидетельствуют о его глубоком участии в движении за гражданские права в 60-е годы. Режиссер “Гамильтонов” Тим Джеффрис назвал свое шоу “Гламурным”, что существенно отличает его от «гламура», который, по его мнению, имеет специфический модный оттенок. “Гламурный”, по его мнению, характерен для творчества Аведона, благодаря его способности придать повседневности необычайный блеск. Таким образом, его шоу охватывает конгрессмена Адама Клейтона Пауэлла (1964), старлетку Ингрид Боултинг и особенно выразительный портрет азиатской модели Чайны Мачадо (1961), снятый в окружении взволнованных представителей французской прессы.

Когда Аведон фотографировал Мачадо для Harper’s Bazaar в 1958 году, ему сказали сделать повторную съемку на белую модель. Он отказался переподписывать свой контракт, если журнал не будет использовать ее. Таким образом, Чайна Мачадо стала первой небелой моделью на страницах Harper’s Bazaar не потому, что журнал заинтересовался, а потому, что на этом настоял Ричард Аведон. Выбор Джеффриса для портрета Гагосяна — знаменитого портрета герцога и герцогини Виндзорских Аведона — также подчеркивает острый прагматизм фотографа.

Как раз перед тем, как сфотографировать их, Аведон рассказал паре, помешанной на собаках, что его машина сбила собаку, когда он направлялся на встречу с ними в Waldorf Astoria. “Это показывает, что Аведон немного злой и с чувством юмора”, - объясняет Джеффрис. “Он не чувствовал, что получает то, что хочет, поэтому сбросил бомбу в виде собачки.

На их лицах застыл ужас”.

Вторжение его собственного неизбежного видения в идеальную конструкцию, которую мы все пытаемся создать из своей жизни, на самом деле может быть отличительной чертой Аведона. Не то чтобы бородавки и все такое, но определенно череп под кожей. “Портрет - это не сходство”, - однажды заявил фотограф. “В тот момент, когда эмоция или факт преобразуются в фотографию, это уже не факт, а мнение. Все фотографии точны. Ни одна из них не является правдой. Меня не интересует правда”.

В своей постановке «Шоу Гагосяна» сценограф Стефан Бекман создал визуальную парадигму, которая, как вы думаете, понравилась бы самому Аведону. В то время как вокруг внешних стен кружится буря деятелей культуры, политики и шоу-бизнеса, пространство галереи неизменно сосредоточено в темном тихом центре - комнате, выкрашенной в черный цвет, где хранятся изображения из “На американском Западе». ”Картина была написана по заказу Музея американского искусства имени Амона Картера в Форт-Уэрте в 1979 году, и Аведону потребовалось шесть лет, 752 сюжета и окончательный выбор из 124 портретов, чтобы выполнить этот заказ. В то время это был спорный фильм — близорукие критики назвали его победой стиля над содержанием, не в силах поверить, что такой воспитанный и утонченный житель Нью—Йорка, как Ричард Аведон, мог по-настоящему оценить тяжелую жизнь “настоящих” американцев, живших к западу от Миссисипи., по словам Джеффриса, это “одна из самых важных работ, когда-либо созданных фотографическим способом”.

На личном уровне это также стало потрясающим выражением растущего разочарования Аведона в сентиментальном мифотворчестве американской мечты.

Здесь была видна пропасть между этой мечтой и суровой реальностью, отраженная в безжалостно строгих портретах в натуральную величину. И если показ Гагосяна является каким-то отражением, то эта работа глубоко перекликается с модной индустрией. Редактор Vogue Эдвард Эннинфул выбрал образ дальнобойщика из фильма “На американском Западе”. Раф Саймонс выбрал бродягу. Кейт и Лора Малливи из Rodarte выбрали аведонский портрет Рональда Фишера, пчеловода. Хлоя Севиньи выбрала образ Рассела Лэрда и Тэмми Бейкер, семнадцатилетних девушек из Суитуотера, штат Техас. “Это романтика, и мы все этого хотим, - рассуждала она, - особенно когда мне было 20 лет, я смотрела на эти снимки и впервые влюбилась”.